 |
|
Дождь выбивал джазовую дробь по крыше, пока Мин Хай наблюдала за тем, как капли воды, словно серебряные змейки, стекают по панорамному окну её квартиры на двадцать седьмом этаже. Огни ночного Шанхая сверкали внизу, словно россыпь драгоценных камней, но в душе у девушки царила та же дождливая грусть, что и за окном. Она приехала в Шанхай три года назад, мечтая покорить этот город, стать известным фотографом. Но реальность оказалась куда прозаичнее: однообразные заказы, рутина, давящее одиночество, чувство пресыщения и все ближе к сознанию подступало разочарование. Единственной отдушиной был джаз - Мин Хай обожала его чарующую мелодию и часто проводила вечера в клубе "Лунная нота", расположенном напротив её дома.
Несмотря на то, что Мин Хай была довольно симпатичной девушкой, личные знакомства тоже не особенно удавались. Мин Хай была девушкой с мягкими чертами лица, которые придавали ей хрупкость и нежность. Ее большие миндалевидные глаза цвета темного шоколада излучали удивительную глубину и теплоту. Обрамленные длинными, густыми ресницами, которые чуть заметно подрагивали, когда Мин Хай задумывалась, эти глаза были обманчивым фактором для молодых юношей. После чашки кофе и недолгого разговора собеседнику становилось понятно, что у этой девушки на уме только фотография и любые другие занятия ей неинтересны.
В тот вечер клуб, как всегда, был полон. Мин Хай сидела за столиком у окна, потягивая зеленый чай и слушая, как саксофон на сцене изливает щемящую душу мелодию блюза. Её взгляд упал на юношу, сидящего за соседним столиком. Он был один, в строгом черном костюме, с бокалом виски в руке, полностью погружённый в музыку. Темные волосы аккуратно зачесаны назад, на лице застыло задумчивое выражение. Мин Хай не могла оторвать от него глаз. В его облике было что-то притягательное, волнующее.
Внезапно юноша повернул голову, и их взгляды встретились. Мин Хай почувствовала, как по её спине пробежал холодок. В его темных глазах, казалось, отражалась вся печаль шанхайского блюза и одиночество этого шумного на первый взгляд города. Молодой человек оказался приятной наружности, худощавый и стройный и идеальными чертами лица и острой изломанной линией подбородка. С первого взгляда на него можно было подумать, что он похож на айдола известной группы или медиа-личность.
Музыка стихла, юноша поднялся и направился к выходу. Мин Хай, повинуясь внезапному порыву, схватила фотоаппарат и поспешила следом.
– Подождите! – крикнула она, догоняя его на улице. – Вы так сосредоточенно слушали музыку… Можно вас сфотографировать? Для моего проекта…
Юноша с удивлением посмотрел на неё.
– Проекта? – переспросил он, и Мин Хай уловила легкий акцент в его голосе.
– Да, – немного смутившись, ответила она. – Я снимаю людей в Шанхае, которые вдохновляются музыкой, музыкантов и айдолов.
– Музыка и есть жизнь, разве нет? – усмехнулся он. – Меня зовут Чен Фэй. Рад знакомству.
– Мин Хай, – представилась девушка. – Так вы согласны?
Следующие несколько часов пролетели как один миг. Мин Хай фотографировала Чен Фэя на фоне ночного Шанхая: на мосту, залитом неоновым светом, в узких улочках старого города, под дождём, превратившимся в лёгкую морось. Она узнала, что он архитектор, приехал из Пекина по работе и, как и она, неравнодушен к джазу. Так они гуляли почти до того момента, как ночная мгла начала растворяться в нежно-розовом шанхайском рассвете. Тем ранним утром, расставшись с Чен Фэем, Мин Хай чувствовала необыкновенный подъем. Мир вокруг заиграл новыми красками, а в душе вдруг зазвучала мелодия надежды. Впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой.
На следующий день пришло сообщение от Чен Фэя. Он приглашал её на концерт джазовой музыки под открытым небом в Шанхайском центральном парке. Встретившись, они гуляли по набережной, ели мороженое, смеялись, словно давние друзья. Мин Хай рассказала о своей мечте – сделать выставку фотографий, передающих душу Шанхая через музыку и лица людей.
– Ты обязательно должна осуществить свою мечту, – мягко сказал Чен Фэй, глядя на неё с нежностью. – А я тебе в этом помогу. В нашем проекте случилась пауза, пока новые архитектурные изменения пройдут утверждение, у меня появятся несколько дополнительных выходных дней на предстоящей неделе. Если бы не наше спонтанное знакомство, скорее всего я провел бы эти дни за просмотром дорам. Я помогу тебе, а ты скрасишь мои будни – все честно, и нам должно быть весело.
Всю следующую неделю Мин Хай и Чен Фэй были неразлучны: они гуляли по городу, слушали музыку, фотографировали, разговаривали часами напролет. Девушке казалось, что она знает этого юношу всю жизнь. Он был тем самым недостающим пазлом, которого ей так не хватало, чтобы выстроить свою реальность в цельную картинку. Однажды вечером, прогуливаясь по набережной, Чен Фэй остановился и, взяв Мин Хай за руку, сказал:
– Мин Хай, я должен тебе признаться… Я обещал тебе провести вместе время до окончания твоего фотопроекта. Но пару дней назад прислали новый приказ, архитектурные изменения утверждены, и завтра я должен улететь обратно в Пекин.
Сердце девушки сжалось от боли. Они были знакомы с этим человеком так мало времени. Но, бывает, в жизни происходят истинные чудеса, и тот, кто, казалось бы, еще вчера был посторонним, становится близким и родным, намного ближе друзей из детства, с которыми раз в полгода вы списываетесь в ви-чат.
– Я должен был сказать тебе сразу, – продолжил Чен Фэй, видя её реакцию. – Но не хотел разрушать то волшебство, что появилось между нами за эти дни.
– Я понимаю, – прошептала Мин Хай, пытаясь сдержать слёзы.
– Обещай мне, нет, обещания мало, поклянись, что ты закончишь фотопроект, – волнуясь, произнес Чен Фэй, приближаясь к ней. – Дай слово, что ты сделаешь свою выставку! А, когда закончишь, позови меня, и я прилечу из Пекина, преодолею любые дороги, чтобы купить входной билет на твою презентацию. Я буду ждать.
Юноша коснулся губами её волос и, растворившись в толпе, исчез в лабиринте шанхайских улиц. Прошло полгода. Мин Хай с головой ушла в работу. Шанхайский рассвет, который когда-то казался ей символом надежды, теперь напоминал о потере. Огни города, которые раньше манили своей красотой, теперь казались пугающе холодными и безжизненными. Мин Хай бродила по знакомым улицам, но в каждом углу, в каждом звуке слышала эхо ушедшего Чен Фэя.
Она рассматривала свои фотографии, сделанные во время их встреч, и пыталась удержать в памяти его смех, теплоту его взгляда, нежные прикосновения. Но боль от разлуки давила на нее с новой силой. Каждый день начинался с тоски, а заканчивался грустным осознанием, что тот шанхайский рассвет больше не принадлежит ей. Однако она не могла позволить себе упасть духом вот так, разочаровав друга и потеряв то, к чему столь долго стремилась. Еще через три месяца непрерывной подготовки девушка организовала выставку, которая имела оглушительный успех. На самом деле обстоятельства сложились крайне удачно: в городе проходила благотворительная акция для молодых фотографов под открытым небом, где каждому юному дарованию была отведена своя секция, а все расходы на размещение фирма-спонсор взяла на себя.
Фотографии Мин Хай, наполненные музыкой, любовью и светлой печалью шанхайского блюза, не оставили равнодушными людей. Многие посетители преклонного возраста, всматриваясь, узнавали в отголосках фото себя в юности. Билет на благотворительную выставку для посетителей стоил совсем недорого, потому вскоре после открытия вокруг уже сновали толпы интересующихся зрителей. Мин Хай же искала среди толпы гостей знакомое лицо – единственного человека, которого она всем сердцем ждала.
Чен Фэй стоял у входа, прикрывая глаза от яркого света, и невольно улыбался. Вокруг него кипела жизнь: оживленная толпа посетителей, звуки смеха, музыка паркового оркестра. Но для него всё это было лишь фоном, тусклым и неинтересным. Он искал её, Мин Хай, в этом людском море, и сердце его билось учащенно, как барабан в ритме джаза. Его взгляд скользил по лицам, пытаясь найти её миндалевидные глаза, задумчивый взгляд, который так сильно его очаровал в их прошлые встречи. И вот, наконец, он увидел её. Она стояла у своего стенда, небрежно распустив волосы и её глаза сияли, как звёзды в Шанхайском небе.
На следующий день после открытия выставки Чен Фэй купил два билета на поезд до Пекина. В вагоне, где царил полумрак и тихое шуршание колес, Мин Хай сидела, прислонившись к его плечу, и смотрела в окно. Она не могла поверить, что это происходит. Ее мечта о выставке сбылась, и теперь она отправлялась в Пекин, с человеком, который подарил ей новые надежды, новые мечты. Поезд мчался сквозь панораму меняющихся пейзажей. Зеленые рисовые поля сменялись высокими горами, покрытыми снежной шапкой, а затем проплывали мимо селения с глиняными домами. Чен Фэй, сидящий рядом, держал руку Мин Хай в своей, и девушка чувствовала, как его пальцы теплеют. Солнце мелькало быстрым веером мимо окон поезда, впереди был новый этап, Мин Хай не знала, куда выведет этот путь. Но сейчас с собой помимо багажа, миниатюрной сумочки и наушников, в которых играл джаз, в кармане теплился тот самый первый ее шанхайский рассвет.
Тори Ни
|
|
