 |
|
Глух мой утренний Ярославль,
Нем его голубой небосклон...
Слепо бог здесь возносит в рай,
Наш, рыдалистый ветра стон.
Здесь у нас облака - легки,
Мил знакомый всем людям мост.
Здесь встаёт на обе ноги
Волга-девка во весь свой рост!
Незаметны глаза Руси!
С этих мест не спускает их!
Ну, давай, Ярославль, неси,
Ей с поклоном вот этот стих!
Тебя зовут давно уж небеса,
Давно, туда, где на равнинах горных
Лежит на листьях по утрам роса,
Теперь и ты один из тех влюблённых,
Влюблённых в жизнь, в теченье горных рек,
В свежайший воздух, в белый горный клевер.
Не чтишь свой прошлый, бесполезный век...
Но сердце снова вспоминает север.
* * *
Глаза опущены, а сам - на всех обижен.
Ты смотришь под ноги всегда, а не вперёд.
Пойми, что истина к тебе гораздо ближе,
Чем твоей грусти и сомнений гнёт!
И всякий, кто помочь тебе пытался,
Сам становился злее и грустней.
А тот бедняга, что в тебя влюблялся
Душою умирал других быстрей.
Напрасны были тех людей старанья,
Ты их не понял и не оценил…
Ведь больше беспризорность и скитанья
Чем чей-то труд ты в жизни возлюбил.
Не хочешь со страданием расстаться,
Очистить душу, обрести покой…
Куда теперь душе моей податься,
Беспечно очарованной тобой?
Ты сам себе придумываешь муку,
Ты жалок, глуп и жизнь твоя – тоска.
А если Бог тебе протянет руку
И на него посмотришь свысока?
|
|
